немножко аватаров с Михаэлем

[nyulyasha9696]

Аватарки с Мишаней Михаэлем были сделаны не мной, к сожалению...хотя кто знает..
В общем встречайте 17 аватарок!

тык *_*

1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
и ещё исходник 7ой аватарки ^_^

@темы: Character: Teito, Character: Mikhail, Аватары

---

[Shinigami_Yuu-san]

последний рисунок на этой неделе и ухожу в учебу с головой:
чет мне кажется или Frau здесь больше напоминает Shizuo Heiwajima из Durarara?потом что-нть мегаклассное нарисую или переломлюсь и в полный рост кого-нть изображу....кстати,как считаете фон поменять(делать светлым и другие каляки сзади начиркать)или такой мрачный оставить?

@темы: Character: Frau, Ваш фанарт

---

[Shinigami_Yuu-san]

надеюсь,так эту кавайку еще рисовали:
что за милейшее создание(на которое убился мой вечер,но,думаю,оно того стоило?под конец как крот стала,поэтому,если видите косяки,сообщайте))не хочу уродовать перса)

@темы: Character: Hakuren, Ваш фанарт

---

[Shinigami_Yuu-san]

мой скромненький рисуночек:

можете убивать за издевательство над персонажем,я-нулевой художник.

@темы: Character: Hakuren, Ваш фанарт

---

Всем приветик ^^

[TramTararam]

Ну вот, нашла наконец-то сообщество по свеому любимому аниме =3 . А я к вам не одна, а с подарочком=)))) ворнинг: бесстыдное яоище ^^ сама рисовала.

@темы: Character: Ayanami, Character: Hyuugar, Ваш фанарт

---

Фанфик

[Rippling Ophelia]

Название: EMANSY’S 07-GHOST, Капитель 1. Способный ученик
Автор: София Эманси
Бета: Локи
Размер: миди
Пейринг: Хакурен /… пусть будет сюрпризом
Дисклеймер: герои и мир принадлежат мангаке, данное произведение не имеет коммерческого характера
Предупреждение: ООС, местами слэш... наверное...
Жанр: сёнен-ай, ангст, ирония, романтика
Таймлайн: за несколько дней до экзамена на сан священника
Размещение: без изменений в тексте и со ссылкой сюда
Саммари: У Хакурена Оука есть цель – стать священником и посвятить жизнь борьбе со злом. А ещё есть мечта… настолько неприличная, что и вслух не произнести! Удастся ли этой мечте когда-нибудь осуществиться?..

Ты никогда не спишь. Я тоже никогда не сплю.
Наверно, я тебя люблю…
Но я об этом промолчу, и скажу тебе лишь
То, что я тебя хочу!
Д. Арбенина. «Ночные снайперы»

- Защищайся! Защищайся, чёртов пацан!
Хакурен нахмурился, продолжая делать вид, что вопли Фрау вовсе не мешают ему сосредоточиться. Но всё же читать уже сто раз прочитанный и вызубренный до последнего слова текст было гораздо менее интересно, чем наблюдать, как лихо епископ Фрау гоняет по поляне беднягу Тейто. Такие красивые, изящные движения, похожие на взмахи крыльев белого журавля... но не менее опасные, чем удар лапы тигра.
- Ты ни на что не годен! Защищайся, кому говорят!!!
Ещё утро, но уже очень жарко. В такую погоду лучше всего сидеть под раскидистым дубом с книжкой на коленях, почёсывая за ушком разнежившегося Бурупью. Чем Хакурен и занимался. В отличии от Тейто, изо всех сил старающегося увернуться от очередного изящного выпада, способного как минимум покалечить.
«Этот младшеклассничек просто поразительно выносливый, - думал Хакурен, - Ведь бегает так ещё с ночи… и никак копыта не отбросит…»
С иронией, но беззлобно. Всё же новый друг, несмотря на всю его диковатость, Хакурену нравился. На первый взгляд, Тейто Кляйн – из того племени людей, которые доставляют окружающим лишь одни проблемы. Но… ведь не просто же так ему покровительствуют такие влиятельные господа, как епископ Кастор и епископ Фрау…
Сначала оказалось, что первый тайно тренирует Тейто по ночам, заставляя бороться с живыми куклами («ужас какой… каждая – почти точная копия господина Фрау!»), а потом на рассвете пришёл второй и сказал: «Хватит уже фигнёй страдать! Чем воевать с игрушечным епископом, лучше сразись с настоящим!». И тут началось… А продолжается, между прочим, до сих пор…

Кусты зашевелились, и на поляну вышел молодой человек, в котором Хакурен без труда узнал епископа Лабрадора. По сухой веточке в волосах… Увидел происходящую баталию и нахмурился.
- Эй, нельзя ли потише! У меня от ваших криков герберы вянут!
Но никто, кроме Хакурена, на это замечание не обратил внимания. Немного подвинулся, приглашая сесть рядом. Лабрадор с удовольствием принял приглашение. Наверное, в это утро ему хотелось с кем-то поболтать.
- Давно? – епископ кивнул на сражающихся.
- Часа четыре уже, - Хакурен уловил тонкий запах молодого вина, исходящий от Лабрадора. Или показалось?..
- И долго ещё?
- Наверное, пока не надоест… господину Фрау.
Хакурену пришла в голову глупейшая мысль. Ведь епископ Лабрадор постоянно возится в саду… и как ему удаётся сохранять свой балахон таким безупречно-белым? Не иначе как это одно из свойств его зайфона. Но спросить о том юноша не решился. Лишь подумал, что однажды и сам сможет носить такие же одежды… если конечно снова не провалит экзамен.
- Быстрее! Быстрее!!! У меня такое чувство, что я тренирую девчонку, а не чёртова пацана! Что же ты за бездарь такой??!! – очередной выпад Фрау достиг цели, лишь чудом не сломав Тейто ключицу. Подавив рвущийся из горла крик, тот контратаковал… вернее, пытался... Бить Фрау кулаком в живот – что можно придумать глупее? Скорее кулак в лепёшку расшибешь, чем пробьёшь стальной пресс епископа.
- Бастард! Ну я тебе устрою!
И снова бедняге Тейто остаётся только уворачиваться. Хакурен подумал, что попасть под тяжёлую руку господина Фрау ему бы вовсе не хотелось.
«Нет, такие тренировки не по мне… я ещё пока хочу оставаться живым… и здоровым как минимум! А Тейто явно торопится на тот свет, если позволяет так над собой издеваться»
Лабрадор сочувственно вздохнул, похоже, подобные мысли посетили и его голову.
- Бесполезно, - еле слышно прошептал он, скорее самому себе. Хакурен недоумённо уставился на собеседника.
- Что вы имеете в виду?
- Фрау думает, что сможет защитить малыша Тейто от чего угодно… Но враг поджидает их обоих там, где никто этого не предполагал.
У Хакурена чуть сердце не остановилось от восторга. Кажется, он услышал только что настоящее пророчество! Ведь все знают, чем знаменит господин Лабрадор кроме своей любви к садовым растениям – он единственный во всём седьмом округе провидец!
- Сражения, войны, поединки, лишь множат боль этого мира, - епископ между тем продолжал, - Многие, посвятившие себя борьбе со злом, начисто забыли о том, что единственное оружие, которое не подведёт в бою, не сломается и не затупится, это их боевой дух.
- Боевой дух закаляется в сражениях, - осмелился возразить Хакурен.
- Может и так, друг мой, может и так… Только прежде чем ступить на путь Воина света, нужно расправиться со своей собственной тьмой. Иначе будешь нести её в душе всю жизнь, множа страдания везде, где придётся пройти. Если не побороть тьму в себе, однажды она поборет тебя. Ты ведь тоже хочешь стать священником, мой юный друг, потому хорошенько запомни мои слова! Не будет доброго пути тому, кто решил бороться со злом, не искореняя собственных пороков!
Подмигнул сиреневым глазом, вгоняя Хакурена в смущение. Не понятно, серьёзно говорит или шутит? Ещё будет время разобраться… если будет…
- Разрешите спросить, господин епископ. Вы ведь провидец, потому должны знать… Я… Мы с Тейто… пройдём предстоящий нам экзамен?
Пристальный взгляд, от которого становится муторно. Будто эти огромные сиреневые глаза смотрят прямо в душу. Будто ищут что-то… потаённое… нечто, в чём и себе самому не вдруг признаешься… Нестерпимо хочется закрыться, сбежать, спрятаться!.. Но Лабрадор вдруг, лучезарно улыбаясь, похлопывает Хакурена по плечу:
- Буду рад видеть тебя одним из нас.
И ответил, и не ответил одновременно. Ох уж этот провидец! А вином от него всё же определённо пахнет…
- А… скажите… Тейто тоже станет священником?
- У малыша Тейто Кляйна совсем другой путь. Тернистый и сложный, но… думаю, он справится. Он ещё всех нас удивит! Если конечно доживёт до этого момента. Что с его талантом попадать в истории очень даже сомнительно.
Лабрадор вытащил откуда-то из складок своего балахона большую прозрачную флягу с нежно-розовой жидкостью. Открутил крышку, и по поляне поплыл тонкий аромат забродившего винограда. С видом заговорщика кивнул Хакурену:
- Будешь?
- Нет, спасибо… - молодой человек немного смутился, - Благодарю за оказанную честь, но я не пью вина.
- Молодец, я тоже. Но это ж разве вино? Это сок, только собирающийся стать вином. В нём живая виноградная душа, и никаких градусов. Почти. Можешь считать, его эликсиром от плохого настроения. Давай не ломайся, выпей со мной! А то обижусь!
Последняя фраза – это уже аргумент. Потерять зарождающееся расположение епископа-провидца, Хакурен никак не мог. Ведь господин Лабрадор далеко не последний человек в церкви, а с такими лучше поддерживать дружеские отношения. Приняв протянутую флягу, Хакурен сделал несколько осторожных глотков… Блаженство… нежнейший вкус спелого винограда, и чего-то ещё… наверное, это солнце уходящего лета, капля за каплей собранное в благородном растении, тепло земли и заботливая любовь работящих рук. В голове тут же приятно зашумело.
- Господин Лабрадор… Это неописуемо! – признался молодой человек, возвращая флягу.
- Сам делал, - гордо ответил епископ. А потом одним большим глотком ополовинил флягу, - Это вино…
- Значит вино, всё-таки? А не сок, как вы только что сказали? – Хакурен хихикнул, но тут же засмущался и сник. Благородный напиток разливался по телу тёплой волной, заставляя расслабиться и настраивая мысли на философский лад.
- Не перебивай старших! – Лабрадор, кажется, тоже изрядно захмелел. – Это вино имеет одно особое свойство. Пригубив хотя бы один глоток, человек может исполнить любую свою, даже самую заветную, мечту. Не делай таких изумлённых глаз, мой юный друг! Воистину, в моём напитке нет никакой потаенной магии. Доброе вино пробуждает смелость в человеческом сердце, а это именно то, чего порой не хватает для осуществления мечты, - епископ заговорщически подмигнул, - Вот ты, например, чего желаешь больше всего?
- Я хочу… - Хакурена немного озадачил этот вопрос. – Хочу стать священником, чтобы помогать людям и бороться со злом!
- Нууу… - Лабрадор будто был разочарован услышать такой ответ, - Это я и так знаю… Это совсем не новость… И задай я свой вопрос любому из сотен находящихся сейчас в церкви абитуриентов, каждый ответил бы точно так же. Но ведь это не ответ, а всего пол-ответа. Верно?.. эмм… как тебя? Хакурен… Дуб?..
- Хакурен Оук, господин.
- Точно! А знаешь ли ты, как трудно найти здесь интеллигентного собеседника, с которым можно просто поговорить по душам? Вот как мы с тобой! – Лабрадор доверительно приобнял Хакурена за плечи и прошептал прямо в ухо, - Не к этому же мне лезть с разговорами о смысле жизни? - кивнул в сторону Фрау, - У него одни девочки на уме! А ещё – веришь? Этот подозрительный тип совершенно не пьёт! Не, я тоже не пью. Но моё молодое винцо – это ж особенное дело!..

«Пригубив хотя бы один глоток, человек может исполнить любую свою, даже самую заветную, мечту»
Хакурен едва слышно вздохнул. Нет, не всем мечтам суждено сбыться… Возможно, это даже хорошо. Ведь должна быть у человека хоть одна недосягаемая, но от этого ещё более прекрасная и манящая, мечта?.. Это как идти среди непроглядной ночи, следуя лишь путями, указанными самой яркой звездой на небосклоне. По земным дорогам – за вечным светилом. Вечным – и от этого совершенным… Недосягаемым – и потому желанным…
Самое яркое воспоминание из детства. Болезнь матери. Что за болезнь? Непонятно… Но судя по реакции отца, это нечто постыдное, недостойное, презренное… Отчаяние. Невозможно смотреть, как самый родной человек день за днём угасает, день за днём всё ближе подходит к черте невозвращения. Туда, где заканчивается мир людей и начинается бездушная голодная тьма. Отчаяние… страх… ярость, впервые зародившаяся в детской душе. Обида на отца, который и пальцем не пошевелил, чтобы хоть чем-нибудь помочь. Еле сдерживаемая злоба на несовершенство этого мира, в котором допустимо, что людей бросают – умирать? – нет, ещё хуже! Тихо и безнадёжно скатываться в бездну, из которой нет возврата.
Отчаяние… страх… опустошённость…
А потом всё неожиданно изменилось. Однажды пришёл незнакомец… ну как пришёл… влез в окно, если честно. Потому что отец и на порог бы не пустил никого постороннего, пока жива его больная жена, которую он незаслуженно считал своим тяжким позором. Тот пришлый человек ни слова не сказал изумлённому Хакурену, но мальчик вдруг понял – это сам бог пожаловал сегодня к ним в гости. Молоденький парнишка, вряд ли давно справивший совершеннолетие, с дерзкими, ярко-синими глазами… В его манипуляциях не было ничего, что можно было бы назвать гордым словом «ритуал». Он, заметив странную печать на груди женщины, всего лишь приложил к ней руку … а когда отвёл ладонь, печати уже не было.
- Это появилось незадолго до того, как твоя мама заболела? – спросил незнакомец.
Переполняющие Хакурена эмоции так хватали за горло, что он смог лишь кивнуть.
- Её душу мучил кор. Но теперь всё будет хорошо. Она обязательно поправится. Покеда, малой!
Неизвестный лекарь лихо выпрыгнул в окно. Был – и нет. Слёзы облегчения хлынул из глаз.
- Постой! Кто ты? Назови хотя бы своё имя! – Хакурен кричал вслед незнакомцу, хотя даже не верил, что тот ответит.
- … Фрау… - донёс ветер одно только слово. Но этого было достаточно. Теперь Хакурен знал, как называть своего кумира. И что когда-нибудь, став старше, он обязательно найдёт этого загадочного Фрау… чтобы отблагодарить его… и научиться всем тем чудесам, с помощью которых юный целитель спас его мать… да наверное, ещё сотни или тысячи людей по всему миру.
Мама действительно быстро пошла на поправку. И в семье Оуков снова воцарился мир и достаток. Хакурен взрослел, но и мысли не допускал изменить своей мечте. Отыскать загадочного Фрау было не так уж и сложно – о его чудесных исцелениях от кор в народе ходили настоящие легенды. Вскоре Хакурен узнал, что его кумир служит в Церкви седьмого округа. Решение было подобно вспышке, ярко озарившей мозг. Я тоже стану священником! Чтобы быть поближе к господину Фрау! Заниматься общим делом, жить одними с ним идеалами! И совершенно наплевать, что отец скажет о таком импульсивном решении сына. Не важно, ничего не важно! Лишь одно душу греет – что есть на свете странный человек, живущий по каким-то своим, неприемлемым для семейства Оук, законам… человек, посвятивший жизнь помощи людям… Невозможно представить никакого дела более достойного и благородного, чем путь Воина Света. Путь, которым Хакурен мечтал идти вслед за господином Фрау.

Итак, первый экзамен… и провал. На следующий год – тоже. Оказывается, одного желания служить людям, даже самого искреннего, недостаточно… Испытание необыкновенно сложное. Требуется столько знаний и навыков! Тонны книг и годы тренировок! Но Хакурен не собирался сдаваться. Несмотря на юный возраст, он был из той породы людей, которых только подстёгивают собственные неудачи, заставляя ещё упорнее идти к заветной цели. И вот теперь, приехав попытать счастья на экзамене в третий раз, Хакурен был почти уверен в успехе. По крайней мере, ощущал в себе готовность вырвать, выбить, выцарапать победу любой ценой.
Каждый приезд в Церковь седьмого округа заставлял сердце Хакурена сладко биться в предвкушении встречи со своим кумиром. Вдруг где-нибудь среди толпы сверкнут дерзкие ярко-синие глаза, которые так отчётливо запомнились с детства?.. Когда всё же случалось хоть издали увидеть загадочного целителя, счастью Хакурена не было предела. Епископ Фрау, оказывается, заметно повзрослел со дня их единственной встречи. Это был уже не тот парнишка, так запросто лазящий в окна тех, кому нужна помощь, но молодой мужчина, крепкого телосложения и исполинского роста. Только глаза всё такие же дерзкие… и такие же синие…
Больше всего на свете хотелось подойти к этому необыкновенному человеку, и спросить какую-нибудь глупость вроде: «Вы помните меня?». Но Хакурен не мог осмелиться. Что ответит господин Фрау? Что-то вроде: «Ээ… мм… честно говоря, нет… хехе… Разве я должен помнить каждого, кому когда-либо помогал?..». Поэтому всё, что оставалось – бросать робкие взгляды в сторону своего безупречного кумира… ну и разве что иногда слушать различные сплетни о нём… А для служащих церкви, сплетничать – это похоже, главное развлечение…
«Хам… хулиган… лентяй… матершинник… прелюбодей…» - это лишь то немногое, что не стыдно озвучить в приличном обществе. Каждый раз, слыша бранные слова о своём кумире, Хакурен еле сдерживался, чтобы не вырвать язык мерзким сплетникам. Хотелось кричать на весь мир: «Да что вы такое говорите! Господин Фрау совсем другой! Он добрый и храбрый! Он спас мою мать! Я, если о чём и мечтаю, то стать похожим на него! Потому что… господин Фрау… лучший на свете!!!»
Коротких мимолётных встреч в церкви хватало, чтобы наполнить сердце теплом и светом на целый год. И каждый день, в час, когда закатное солнце золотит шпили домов, мысленно повторять клятву: «Однажды я стану таким, как вы. Чтобы быть вашим другом, соратником… вместе нести этому миру надежду на спасение». Предельно… Прикрыть уставшие от книжной науки глаза, увидеть в своём воображении образ кумира, мысленно прошептать ему: «Поверьте в меня… и я никогда вас не подведу!».

Приехав сдавать экзамен в третий раз, Хакурен понял одну важную вещь. Это произошло благодаря знакомству с его теперешним напарником, Тейто Кляйном. Первое впечатление нём было крайне негативным. Тощий лохматый пацан ростом едва ли выше табуретки и гораздо младше большинства абитуриентов. Но нахальный до жути. На первый взгляд кажется – разве могут быть хоть малейшие шансы у этого выскочки сдать экзамен на сан священника? Сам же Тейто в своём успехе ни капли не сомневается. Почему? Потому что каким-то образом оказался на короткой ноге с тремя епископами – провидцем, хозяином живых кукол и… кто бы мог подумать?! – с самим господином Фрау! Хакурен чуть не разучился дышать, когда это услышал. Увидев его шок, выскочка Тейто лишь проворчал:
- Что здесь такого? Да, я знаю Фрау. Честно говоря, я б этого извращенца послал куда подальше. Строит из себя не пойми что! Но к сожалению, от него во многом зависит моё будущее.
Отзываться о всеми уважаемом епископе в столь неуважительной форме? Да ещё и величать просто по имени, будто он его любимый дядюшка?! Хакурен, подобрав челюсть с пола, решил, что новый знакомый уже ничем больше не может его удивить. А оказалось – смог! По именам и в панибратской манере, выскочка Тейто общается абсолютно со всеми, не взирая на сан и возраст собеседника! И что самое странное, это сходит ему с рук! Такое чувство, что все служащие церкви сговорились опекать Тейто Кляйна! В чём же причина?..
Хакурен услышал однажды, как епископ Фрау называл Тейто бастардом. Это была единственная ниточка, потянув за которую, возможно, удалось бы распутать хитрый клубок тайны. Выходит, Кляйн, хотя и выглядит как беспризорник, имеет влиятельного отца? Но Хакурен и сам не мог бы пожаловаться на низкое происхождение – ведь он дворянин, старший сын и наследник адмирала Оука! Но это обстоятельство никак не выделяет его среди других абитуриентов…
Тогда почему? Почему?! Нет ответа. Пока. Но как бы там ни было, не это важно. Главный сюрприз поджидал Хакурена уже на первой совместной с Тейто тренировке. Оказалось, что этот недоучка даже не знает, с какой стороны берут баклз! А уж как им пользоваться – и подавно! Тужится, кряхтит, зыркает по сторонам зеленющими глазищами, и после очередного нулевого результата, идёт куда-нибудь предаваться меланхолии… Хакурен был готов рвать волосы на всех местах сразу:
«Я пропал… определённо пропал… провалить экзамен только из-за того, что в напарники попался бездарный младшеклассничек?! Что за несправедливость! Ох, каких неприятностей я огребу из-за этого Тейто Кляйна!»
Впрочем, сам Тейто ни капли не переживал из-за возможного провала. Он просто в него не верил. На все вопросы Хакурена, почему он так спокоен по поводу результатов экзамена, низкорослый выскочка лишь обиженно смотрел исподлобья, будто говоря одним взглядом:
«Поверить не могу, что ты усомнился в моих талантах!»
Выводы напрашиваются сами собой. Единственный козырь в рукаве Тейто – это расположение к нему влиятельных епископов. Только оно может помочь нахальному недоучке! У Хакурена закружилась голова от осознания этой простой истины. Выходит даже здесь, в таком святом месте, как Церковь седьмого округа, благодетель существует пополам с пороком? И Воинами света порой становятся не лучшие, а чьи-то любимчики?!
Отчаянно не хотелось в это верить. И всё же…
Вот так Хакурен впервые в жизни усомнился в своих идеалах. Он ощущал потребность поговорить с кем-то, услышать хоть часть ответов на свои многочисленные вопросы... Но те, к кому можно было бы обратиться, всё время заняты одним и тем же – с маниакальным усердием опекают Тейто Кляйна.
Чем больше Хакурен думал о ситуации, невольным участником которой ему доводится быть, тем неизбежнее приходил к выводам: нельзя полагаться только лишь на талант и усердие. К сожалению, этого может оказаться слишком мало… если судьба-злодейка выбрала тебе в конкуренты всеобщего любимчика. Значит… нужно и самому завести покровителей среди служащих церкви. Но как – вот в чём вопрос. Пока что остаётся одно – ладить с выскочкой Тейто, и стараться узнать поближе тех, кто его опекает. Ведь если бы не напарник-недоучка, Хакурену так и не посчастливилось бы познакомиться с господином Фрау...

- Эй, о чём задумался? – острый локоть Лабрадора, толкнувший в рёбра, возвращает к реальности. – Смотри, что сейчас будет. Обхохочешься!
- М? – Хакурен с непониманием уставился на собутыльника.
- Да не на меня смотри! А на них – длинного и мелкого! Сейчас цирк начнётся, это я тебе как провидец говорю!
А между тем, на поляне действительно начало происходить нечто интересное. Тейто, устав уворачиваться от ударов Фрау, решил контратаковать по серьёзному… и ничего умнее не придумал, как, подобрав с земли какую-то сухую корягу, изо всех сил треснул ею епископа по затылку. Ну, если честно, то по затылку – это он только планировал, да из-за разницы в росте банально не дотянулся. Потому удар приняла ни в чём не повинная шея. Щепки с весёлым треском полетели во все стороны! Лабрадор повалился на спину, сотрясаясь от хохота:
- А я всегда говорил – против полена нет приёма!
- Очень смешно… - мрачно огрызнулся Фрау, зыркая то на Тейто, то на Лабрадора таким злобным взглядом, будто раздумывал, где бы закопать их трупы. Но ни тот, ни другой не изобразили испуга даже для приличия.
- Всё, отдыхать… - Тейто, тяжело дыша, сел на землю, и Бурупья с радостным вяканьем бросился к нему на колени.
- Су… ровый б…астард, - процедил Фрау, потирая ушибленную шею, - Что за нах…ал!
- Фрау, дружище, не матерись – тут же дети! – Лабрадор продолжал веселиться.
- И где ты там мат расслышал, е…хидный муд…рец? Или может ты, - повернулся к Хакурену, - зад…умчивый бл…ондин?
Хакурен, отчаянно краснея, сделал вид, что увлечён своей книгой и не замечает ничего вокруг. А Фрау, кажется, всерьёз рассердился на Лабрадора:
- Не учи меня воспитывать ребёнка! Заведи своего – тогда и учи!
- Ты кого ребёнком назвал, ху…лиган! Пед…агог нашёлся! – рассердился Тейто.
- Ааа, мамочки! – Лабрадор катался по поляне, держась руками за живот и задыхаясь от смеха, - Малыша не надо ничему учить, он и сам схватывает всё на лету! Фрау, поздравляю! Твой пед… ой, не могу!.. педагогический талант достоин восхищения!
Хакурен испытывал жгучий стыд от того, что стал невольным участником происходящего. Находиться в обществе этих трёх клоунов и не заразиться их безумием, постепенно становилось всё сложнее. А где-то внутри, молодое вино бродит по венам, расслабляя тело и раскрепощая помыслы. Наверное, только этим можно объяснить то, что произошло далее…

- Господин Фрау… - произнёс Хакурен, всё ещё отчаянно краснея, - вы так напряжены и взволнованы… Позвольте мне сделать вам расслабляющий массаж… Честное слово, я умею!
Рослый епископ глянул на Хакурена так, будто впервые его видит. Оценивающий, очень долгий взгляд…
- Хм… массаж?.. Ну что ж. Попробуй.
- Вам нужно… раздеться… и… лечь на землю, - Хакурен и сам не мог поверить, что говорит это. А главное – кому?! Человеку, которого уже так много лет чтит земным подобием бога! Дрожь в коленях… такая сильная, что кажется они вот-вот подогнутся. Но уже нет пути обратно. Если решил задобрить господина епископа, поздно думать о последствиях.
Фрау снял плащ и повесил на ближайший сучок. Взялся было за ремень брюк, но увидев, каким маслянным взглядом рассматривает его Лабрадор, решил их не снимать.
- И чего ты пялишься, чертяка? Что ты вообще тут забыл?!
- Как грубо! – Лабрадор игриво облизал губы, - Я тут это… тихо-мирно сижу, примус поч… то есть, кустики подстригаю… а тут такой стриптиз!
- Сейчас кто-то по голове огребёт! – Фрау погрозил кулаком.
- Кто?! – Лабрадор завертел головой. – Хакурен, это кажется, про тебя!
- Собирался кусты стричь – так и дуй в кусты!
- Всё, молчу-молчу… И не вижу вас, и не слышу… - провидец зашёл за ближайший куст и демонстративно громко защёлкал садовыми ножницами. Через пару секунд среди веток показался любопытный и хитрющий сиреневый глаз.
- Ох, Лаб, ты неисправим! – Фрау решил, что для расслабляющего массажа оголить спину вполне достаточно, потому не стал снимать ни брюки, ни сапоги, ни даже перчатки. Лёг на слегка притоптанную траву лицом вниз.
Хакурен на долю секунды почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ладони предательски намокли. Сердце пустилось в бешенный галоп.
«Господин Фрау окажет мне честь… Не могу поверить… Я сейчас дотронусь до него…»
Всё как во сне. Как в мечтах, столь непристойных, что и самому себе невозможно в них признаться… Белоснежная кожа, покрывающая красивый рельеф мышц… Хакурен думал, что она, после многочасовой тренировки, будет горячей и липкой от пота. Но, дотронувшись до спины Фрау, юноша чуть не отдёрнул руку: кожа оказалась прохладной и глянцевой как мрамор. Будто не человек сейчас лежит перед ним, а изваяние древнего тёмного божества… прекрасного и хищного… Но сейчас не время для фантазий. Нужно совладать с эмоциями. И продолжать.
Деликатные прикосновения к ушибленной шее. Если сделать всё правильно, то и синяка не останется. Нежно… предельно нежно… кончики пальцев привычно находят контакт с нужными точками. Тонкое наслаждение… будто вынырнув из-под воды, делаешь первый вдох – и жадно глотаешь прохладный свежий ветер. Мурашки по коже. То ли успокаивающе, то ли возбуждающе… на грани отчаяния… на грани сладкой боли… Фрау готов был жмуриться и мурчать от удовольствия, будто тигр, вспомнивший себя котёнком.
Противное хихиканье откуда-то из кустов испортило всю идиллию. И ещё хмурое сопение Тейто. Но Фрау решил не обращать внимание на столь мало значащие мелочи и отдаться наслаждению в умелых руках Хакурена.
Мягкие, не знающие физического труда ладони, переместились ниже, на широкие мускулистые плечи Фрау. Этим плечам доставалось в жизни много и разного – иногда ранящая сталь, реже обжигающая плеть, иногда поддержка друга, реже женская ласка. Но чтобы так… одно прикосновение – и сознание погружается в багряную дымку острого, пронзительного наслаждения… нет, такого ещё не было. Движения рук Хакурена стали – не грубее – настойчивее, решительнее. Они будто подталкивают к бездне, за гранью которой уже всё равно. Расслабиться… не думать ни о чём… и ощутить себя яркой кометой, летящей в необъятной бесконечности космоса, без цели, без будущего, без прошлого.
- Фрау… нет… я не могу на это смотреть! – сиреневый глаз, подглядывающий из кустов, уже слезился от смеха. – У тебя сейчас лицо как у любимого кухаркиного кота! Довольноеее!
Тейто нахмурился ещё сильнее, нервно теребя Бурупью за ушки.
- Лабрадор. Последний раз вежливо предлагаю. Не доводи до греха! – Фрау злобно зыркнул на кусты одним глазом.
- А по-моему, тебя скоро малыш Оук до греха доведёт! – Лабрадор веселился во всю, не обращая внимания на угрозы. Хотя где-то в глубине души, он с удовольствием бы хоть на минутку занял место Фрау в умелых руках Хакурена.
В это же время Тейто думал, как бы неплохо было поменяться местами с Хакуреном, так нагло лапающим Фрау.
О чём думал Бурупья, на человеческий язык не переводится. Ну а если попытаться, вышло бы что-то вроде: «Хозяин, хватит драть меня за уши!!! Укушу!!!».
А Фрау ни о чём не думал. Он просто наслаждался. Хакурен же изо всех сил сдерживал нервную дрожь, боясь испортить одним неверным движением ту феерию, которую дарил своему кумиру. «Вы – моя путеводная звезда. Я всегда буду идти в одном с вами направлении. По вашим следам. За вашим ослепительным светом. Не желая для себя лучшей доли. Не мечтая о размеренном покое. Не видя сияния других светил. Я люблю вас… но вы этого никогда не узнаете…». Беззвучно, одним сердцем, Хакурен шептал слова клятвы. Слова, которым не суждено быть произнесёнными вслух. И не надо. Ведь настоящая преданность безмолвна. То, что господин Фрау сейчас так близко – это даже больше, чем можно мечтать. Этого достаточно, чтобы ощутить, как за спиной раскрываются белоснежные крылья… Почему же глаза щиплет от готовых вырваться наружу непрошенных слёз?.. И сердце раненной птицей мечется в груди… Предельно…
Пальцы судорожно сминают прохладную кожу. Стон срывается с губ Фрау, такой тихий, что никто, кроме Хакурена, не смог бы его расслышать. Предельно… невозможно… касаться тела этого безупречного мужчины под перекрестным огнём двух пар глаз – ехидных сиреневых и презрительных зелёных… Что в этих взглядах? Непонимание? Осуждение?! Неважно. Главное, что господин Фрау кажется очень доволен
«…ласками?..»
массажем Хакурена. Юноша позволил себе вымученную улыбку. Ради этого дня стоило жить. Предельно… На грани безумия…
«…люблю… просто люблю вас…»
Но Фрау конечно же, не мог услышать это немой крик. Его сознание, освобождённое от всех тягот и тревог, постепенно растворялось в звенящей тишине летнего дня. Умиротворённый покой… когда Фрау в последний раз позволял себе ощущать что-то подобное? Никогда. Ежедневная беготня, борьба, тысяча дел, мелких и не очень. Стольким людям от него всегда что-то нужно… но так мало среди них тех, кто согласен просто поделиться своим теплом. А Хакурен, кажется, готов отдать всё без остатка. Будто благодарит за что-то… или в чём-то кается…
Плечи, бицепсы, спина… будто искра проносится по позвоночнику, слепяще яркая вспышка. Прикосновение умелых рук всё больше похожи на ласки… Бокам немного щекотно под пальцами Хакурена. И на долю секунды кажется, что где-то вглубине, под рёбрами, снова есть нечто живое, трепетное… То, о чём Фрау давно уже запретил себе даже вспоминать. А уж грустить – тем более.
Лёгкое приятное напряжение внизу живота. И чем больше оно нарастает, тем неудобнее лежать, уткнувшись лицом в землю. Досада. Сам всё испортил! Но что поделаешь, если тело не всегда способно слушать доводы разума…

- Хакурен… прекращай.
- Что, господин Фрау? Вам не нравится? – юноша озадачен.
- Нравится. Даже сильнее, чем хотелось бы. Но всё равно прекращай. Что-то мне неудобно так лежать… на животе…
- Почему? Простите, я не понимаю…
Треск ломаемых кустов, и на поляну выпадает хохочущий во всё горло Лабрадор:
- Восхитительная наивность! Хакурен, ты ведь уже большой мальчик, и должен понимать! Если у мужчины мощный стояк, ему не очень-то удобно лежать на животе!
Тейто злобно сжимает кулаки. Кажется, ещё немного, и все присутствующие отведают зайфона армейской закалки. Бесится от того, что в центре внимания оказался кто-то другой, а не он сам? Или… ревнует? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем.
Хакурен в ужасе отдергивает руки от спины Фрау. Выглядит настолько виноватым, будто случайно осквернил святыню. И снова, уже в который раз за этот день, отчаянно краснеет.
- Не бери в голову, - Фрау сел, стряхивая с груди налипшие травинки, и стараясь не замечать, что взгляды всех присутствующих устремлены на внушительных размеров бугорок, вздувшийся между его ног. – Хакурен, ты действительно здорово делаешь массаж. А я просто расслабился чуть сильнее, чем мне позволяет мой образ жизни.
- Вы… не сердитесь?.. – кажется, юный Оук вот-вот расплачется.
- Ужасно сержусь! Но не на тебя. А на этого ехидного придурка, который сейчас катается по траве в приступе истерики. Лаб, не стыдно? Взрослый, уважаемый человек. А как напьёшься, ведёшь себя хуже ребёнка. Ещё и при посторонних.
Хакурена почему-то больно кольнуло слово «посторонние», ведь Фрау явно имел в виду его.
«А на что здесь обижаться? Ведь это правда. Я для него, да и для всех остальных, в лучшем случае – друг Тейто. И никому не интересно, что у меня внутри. Я думаю… это грустно… но… так будет не всегда. Я стану для вас особенным, господин Фрау!»
- Господин Фрау. Пожалуйста, не нужно сердиться на господина Лабрадора. Ведь он ваш друг, и подшучивает над вами без злобы. Такому чистому человеку как вы, не стоит пачкать свою душу низкими эмоциями вроде обиды и раздражения. Потому что ваш образ, господин Фрау, бесконечно светел в моих глазах.
Лабрадор вдруг резко перестал смеяться. Его лицо стало очень серьёзным, даже грустным.
- А теперь, если вы конечно позволите, я бы хотел продолжить массаж. – Хакурен, отбросив последние остатки скромности, решил идти до конца, - Если вам… неудобно лежать лицом вниз, то и не нужно.
Взгляд ядовито-зелёных, почти ненавидящих глаз Тейто, красноречиво говорил:
«Только дотронься до Фрау ещё раз – убью!»
- Хакурен, ты не слишком далеко зашёл? – Фрау нахмурился, - Или ты действительно настолько наивен, что не понимаешь?..
«Потерявши голову, по волосам не плачут!»
Опустившись на землю рядом с сидящим Фрау, Хакурен прикоснулся кончикам пальцев к его коленям, с удовлетворением наблюдая, как ярко-синие глаза Фрау заволакивает багряная дымка наслаждения. Отчаянно хотелось снова – кожа к коже! Ткань брюк так мешает… Но попросить снять их…
«Даже не мечтай!» - проскакивает сердитая искорка в ярко-синих глазах, будто Фрау удалось уловить непозволительно фривольную мысль Хакурена.
«Как скажете, господин…» - мысленно отвечает юноша, разводя колени Фрау в стороны.
Тейто в ярости. Разве что только дым из ушей не валит: «Убью! Клянусь, прирежу сегодня же ночью!!!».
Умелые руки задумчиво бродят по внутренней стороне бёдер, забираясь всё выше и выше.
- Прекрати… немедленно!.. – шепчет Фрау, не узнавая собственного голоса. А глаза умоляют:
«Продолжай…»
Точка невозвращения… так близко… уже здесь… Ткань, натянутая до предела, готова лопнуть под мощным напором. А потом лишь останется – схватить за шиворот этого нахального мальчишку, унести куда-нибудь в укромное место… и будь что будет…
- Хакурен… твои руки… слишком близко…
- Что, господин Фрау? Разве вам неприятно?..
- Пожалуйста… перестань… пока я могу… себя контролировать!
- Простите, но… я не понимаю…
Вдруг чья-то сильная рука грубо хватает за волосы.
- Что ты не понимаешь, Хакурен Оук?! Тебе прямо сказало – убери руки от Фрау!
Хакурен от неожиданности дёргается, чуть враз не оставив в кулаке неизвестного половину своих волос. Задирает голову посмотреть, кто же это, и замирает в ужасе:
- Епископ Кастор…

Фрау отводит глаза. Тейто и Лабрадор делают максимально честные лица и бормочут о том, что оказались здесь абсолютно случайно. Хакурен понимает: игры кончились. И отвечать за всё придётся ему одному.
- Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? – епископ Кастор возвышается над ним, как воплощение неизбежного правосудия.
«Всё. Теперь я окончательно пропал…» - подумал Хакурен, ощущая в груди жгучий комок отчаяния.
- Я объясню! Это вовсе не то, что вы подумали! Пожалуйста, выслушайте!
- Ещё как выслушаю! Очень внимательно! Скажешь мне своё последнее слово перед тем, как я вышвырну тебя за пределы церкви!
Кастор поспешно удалился, таща за собой Хакурена, прямо за волосы, не давая даже оглянуться напоследок… Незаслуженная обида сжимает сердце.
«Неужели я настолько провинился, чтобы вот так… не попрощавшись…»
Хаукрен не знал, что три пары глаз смотрят ему вслед. Зелёные – со злорадством, сиреневые – с состраданием, ярко-синие – с бесконечной, нечеловеческой тоской… Лишь ветер, вдруг неожиданно ставший абсолютно по-осеннему холодным, доносит откуда-то сзади то ли вой, то ли плач Бурупьи.
Епископ Кастор ещё сильнее ускоряет шаг. Но Хакурен замечает, что его ведут не к внешним воротам церкви, а в противоположную сторону. Старое здание с бесконечно длинными полутёмными коридорами… Глаза, привыкшие к яркому свету дня, почти не различают дороги. Вдруг Кастор останавливается возле одной из дверей, и вталкивает Хакурена внутрь с такой силой, что тому еле удаётся удержаться на ногах.
«Где я?»
Осмотреться. Хакурен завертел головой… и чуть не заорал от ужаса. В полумраке комнаты он увидел множество расчленённых трупов. Руки, ноги, головы, сложенные в кучки с маниакальной аккуратностью…
- Ну что ж, теперь поговорим по душам… Хакурен Оук! – Кастор сделал всего лишь шаг навстречу, но этого было достаточно, чтобы молодой человек упал без чувств на засыпанный деревянной стружкой пол.
Тишина… тьма… бесконечный космический покой…

- …….! …..! …… …….!
Стакан воды, выплеснутый в лицо, резко приводит в чувства.
- Очнись наконец! Ты что, на солнце перегрелся? Или настолько испугался меня, что потерял сознание? – тревожный голос откуда-то сверху. Это голос… епископа Кастора?!
Хакурен резко открыл глаза – и чуть снова не утратил свой бедный разум в пучине беспамятства. Кастор, мило улыбаясь, нависал прямо над ним! Бежать! Но лишь успел дёрнуться…
- Да что же тебя так напугало? Не пойму. – епископ будто невзначай прижал Хакурена к полу.
- В… в…ы собираетесь… меня у… у…
- Забыл сказать. Мы находимся в моей мастерской. Всё, что ты видишь вокруг, части будущих кукол. Ты ведь уже видел их. Мне показалось, они тебе даже понравились.
Присмотрелся. Да, действительно, то, что Хакурен принял за расчленённые трупы, всего лишь искусно вырезанные из дерева заготовки для живых кукол господина Кастора.
Облегчение…
- Простите. Ну и напугали же вы меня! Я себе такое нафантазировал, увидя все эти конечности!
- О, это неудивительно! – Кастор рассмеялся, - Видел бы ты, как Тейто истерил, побывав здесь в первый раз! Но. Давай теперь о серьёзном.
Лицо епископа снова стало суровым. И Хакурену вновь сделалось не на шутку страшно.
- Ты ведь собираешься сдавать экзамен на сан священника, верно? Значит, должен понимать одну вещь. В стенах этой церкви не место разврату.
- Я думаю… это выглядело ужасно, но… - Хакурен с трудом подбирал слова, - понимаете, я не делал ничего плохого! Всего лишь массаж! У меня и в мыслях не было причинить вред господину Фрау!
- Понимаю. Ты думаешь, что не делал плохого, и уверен, что не нанёс Фрау никакого вреда. В твоём возрасте наивная простота ещё простительна. Но попробуй понять, что я тебе сейчас скажу.
Кастор снял очки, и Хакурен подивился неожиданной метаморфозе. Глаза епископа, лишённые стеклянной брони, вдруг стали очень грустными… и очень усталыми… Враз растеряв весь свой суровый вид, господин Кастор будто стал моложе, тоньше, беззащитнее.
«Сколько же ему лет? – подумал Хакурен, - Только что казался ровесником моего отца, а теперь выглядит вряд ли намного старше меня самого… Надо и мне завести очки. Буду носить их, чтобы смотреться солиднее. Отличная идея!»
- Я не стану спрашивать, зачем ты здесь. Потому что знаю, что бы ты ответил. Ты видишь благородство нашей профессии, её нужность, её романтику. И твёрдо уверен, что путь Воина света – твоё истинное предназначение. Ты хочешь помогать людям, и иного счастья тебе не нужно.
Хакурен несмело кивнул.
- Но есть и обратная сторона медали. И лучше тебе осознать это сейчас, чем через несколько лет, окончательно разочаровавшись в своём выборе. Став учеником священника, тебе придётся начисто забыть о многих вещах, которые сейчас кажутся простыми, понятными, естественными. Всё, что составляет маленькие радости простого человека. У тебя не будет желаний – а будут цели. Не будет слабостей – а будет ответственность. Не будет права на ошибку, потому что искупать её придётся слишком большой ценой. Не будет больше собственных интересов, потому ты выбрал путь служения Господу. Но все мы люди… И поверь, очень тяжело быть Воином света, но при этом оставаться человеком. Самое сложно заключается вот в чём… даже чувствуя рядом плечо друга, ты на этом пути всегда остаёшься один. Твоё сердце, твоя душа, будет принадлежать целому миру, и потому невозможно подарить себя кому-то одному, даже если это человек тебе очень дорог. Потому… лучше сразу смириться… и не строить бесполезных иллюзий… Но не всем это удаётся. Знаешь, Хакурен, что было бы, если бы вас с Фрау застал не я или Лабрадор, а кто-то другой? Нет, для тебя – по большому счёту, ничего страшного. Просто вышвырнули бы из церкви, без права участвовать в экзамене. А вот Фрау лишился бы сана. Быть епископом для него – не работа, но призвание. В этом вся его жизнь.
- Господин Кастор… почему вы так говорите? Я ведь действительно не хотел никому навредить… И… кажется, вы намекаете, что… я и господин Фрау… - Хакурен не смог продолжить мысль. Грязное слово никак не хотело соскакивать с языка.
- Что вы любовники? Нет, я совсем не это хотел сказать. Мы с Фрау знакомы уже много лет, и я знаю его как никто другой. При всей внешней браваде, он очень одинокий человек. И очень страдает от этого, хотя изо всех сил старается скрыть свои чувства. Весь цинизм, вся показная грубость – это лишь щит, за которым прячется тонкий и ранимый человек. Фрау мог бы стать прекрасным мужем и отцом, если бы однажды выбрал другой путь. И он, как бы это не глупо звучало, очень сильно скучает по семье, которой у него никогда не было и никогда не будет. Потому позволить Фрау привязаться к кому-нибудь – это лишь усилить его страдания. Я не хочу, чтобы кто-то делал больно моему другу. Даже не желая этого. Даже из-за наивности, глупости, неопытности… Хакурен. Я совсем не много тебя знаю. Но ты мне кажешься разумным человеком. И должен понять меня правильно. Если сделаешь верные выводы, то я после экзамена, возьму тебя своим учеником.
Мысли роем диких пчёл носятся в голове. Так много слов… так много непонятного, недосказанного… Но, кажется, Хакурену удалось уловить что-то важное. Самое важное. Самое главное. И от его ответа сейчас зависит вся дальнейшая жизнь. Следующий шаг… или на верный путь, к цели… или в никуда. Не ошибиться, только бы не ошибиться!
- Я, кажется… понял вас… господин Кастор.
Усталая улыбка на губах епископа:
- Молодец. Ты умный мальчик.
- Вы так добры ко мне, что даже приглашаете в ученики... несмотря на то, что сегодня видели… Это большая честь для меня!..
Кастор одобряюще погладил Хакурена по голове, думая, что не ошибся с выбором ученика. Скромный, воспитанный малыш из влиятельной семьи, но что удивительно, совершенно не испорченный… А ещё, решительный и целеустремлённый. У него есть всё необходимое, чтобы сделать головокружительную карьеру.
- Господин Кастор… - подал голос Хакурен, - вы так напряжены и взволнованы… Позвольте мне сделать вам расслабляющий массаж…

Вечерело. Часы на башне пробили девять раз, и последние лучи солнца, скользя по высоким шпилям церкви, уходили всё выше и выше, уступая место сумеркам. Ещё один день прожит. Ещё один день…
Тейто рано вернулся к себе в комнату. Не нашёл чем занять себя, и решил лечь спать. Тело отчаянно ломала гиподинамия. Полдня проваляться в саду на травке, слушая непонятные байки Лабрадора – это не ад, это хуже… А ведь как хорошо начинался день! Сперва удалось разогреться на куклах, потом Фрау дал жару, да такого, что после тренировки с ним, живого места нигде не найти. Тейто улыбнулся, вспоминая их поединок. Многочисленные синяки, растяжения, ссадины, кровоподтёки – болели, но за последние пять лет Тейто привык к ним, воспринимая боль как нечто само собой разумеющееся… Нечто, дающее понять – ты жив, и, как бы ни был потрёпан, сумеешь встать, чтобы продолжить бой.
Бой, длиною в жизнь…
Да, Фрау был хорош. По-настоящему интересный противник. И по-настоящему опасный. У него можно многому научиться, если сделать их совместные тренировки ежедневными.
«И если я после этого останусь жив… Ведь для Фрау нет понятия учебного поединка. Если согласился с ним бороться – будь готов однажды упасть на траву с дырой в черепе…»
А потом появился этот умник Хакурен, и всё испортил. Чуть не соблазнил Фрау своим массажем… Наивный идиот! Ведь все знают, какой озабоченный бабуин этот Фрау… Если бы не подоспевший вовремя Кастор, Хакурену бы крепко досталось… в ближайших кустах!
И теперь в итоге, абсолютно не с кем потренироваться! Фрау ходит мрачнее тучи, Кастор вообще куда-то исчез, а что случилось с Хакуреном, можно только лишь догадываться. Тейто нахмурился, мучительно пытаясь сообразить, почему смутная тревога царапает горло… будто что-то важное происходит прямо сейчас, но без его участия…
Чего-то не хватает. Жизнь стала абсолютно безвкусной. Слишком спокойной. И этот бесполезный покой просто сводит с ума! А вот были же времена…
«… когда я, будучи боевым рабом, каждый день выходил на арену Колизея не зная, буду ли возвращаться на своих ногах или меня вынесут оттуда, разорванного на части, в мешке для мусора. Но что удивительно, именно тогда я ощущал, что моя жизнь не пуста, не бесполезна… День за днём, бежать по лезвию, боясь оступиться на каждом шагу… бороться за выживание… проливать чью-то кровь пополам со своей… Что может быть восхитительнее смертельного поединка?! Ведь человек так странно устроен – начинает ценить свою жизнь, только когда рискует её потерять…»

А в это же время Фрау, сидя на террасе башни Зехеля, нервно курил, сбрасывая пепел вниз, в наползающие сумерки. У его ног валялось несколько журналов с соблазнительными красотками на обложках. Но впервые в жизни, яркий глянец не вызывал у Фрау абсолютно никаких эмоций.
«Кто сказал, что мёртвые не испытывают боли?..»
Тепло… тепло рук Хакурена… Ощущать кожей настоящее, живое тепло, которым делятся безо всякого сожаления, отдают, дарят… Мёртвые не умеют плакать… и всё же… почему соль разъедает глаза, почему чёрная, беспросветная тоска сжимает грудь, и унизительное ощущение собственной беспомощности бьёт по нервам: «Нельзя, не смей, не мечтай, не думай, не надейся, не верь!».
«Слишком многое произошло в последнее время. Сначала появился Тейто Кляйн. Дикий, безбашенный, он так похож на меня самого в возрасте пятнадцати лет. Тогда точно так же и мне казалось, что вокруг одни враги. Я не боялся смерти – я боялся, что умру раньше, чем дотянусь сталью до горла противника. Тейто… из него бы получился гораздо лучший солдат, чем священник. Но кто бы мог подумать, что я так привяжусь к этому чёртовому пацану?.. Он стал мне ближе родного сына, которого у меня никогда не было и не будет…
А теперь ещё Хакурен ломает мои последние бастионы. Как этому мальчишке сложно понять, что я не имею права на слабость… на ошибку… на чувства… Слишком многое на кону. Слишком велика ответственность. Почему же тогда… я вспоминаю то тепло… и думаю, что именно его мне всегда так не хватало! Почему мне так хочется прижать к себе это тёплое, пока ещё совсем хрупкое и беззащитное тело, прижать изо всех сил, до боли, до хруста костей…
Хакурен, почему??!!»

А где-то в саду, благоухающем тысячами дивных ароматов, в это же самое время, Лабрадор откупорил очередную флягу своего чудесного вина.
«Я обещал малышу Хакурену, что оно поможет осуществиться его заветной мечте… и разве соврал?»
Отпил совсем немного, ощущая на губах вкус винограда и летнего солнца. Таинственно улыбнулся:
«Хорошо всё же быть провидцем. Узнаёшь новости обо всех событиях ещё до того, как они происходят!»
Цветы и деревья отходили ко сну. Где-то завел свою песню одинокий сверчок, к нему тут же присоединился второй, и через секунду будто весь сад запел, славя уходящий день и радостно встречая покой и тишину вечера.
«А малыш Хакурен далеко пойдёт, - думал Лабрадор, тешась дивным вином, - ещё даже экзамен не сдал, а уже умудрился завести себе покровителя… - потом вспомнил Фрау, нежащегося во власти умелых пальчиков, - Пожалуй, даже двух покровителей… - и, любуясь багряным закатным небом, вдруг неожиданно понял: - А, ладно! Если со мной, то целых трёх!»
Последние лучи солнца отражались в сиреневых, не по годам мудрых глазах Лабрадора. В тот миг, когда небесный свет скроется за горизонтом, и станет совсем темно…

… в мастерской Кастора распахнётся дверь, и из неё слегка прихрамывая, выйдёт Хакурен. Растрёпанный, в помятой одежде, стыдливо прикрывая ладонью шею, на которой красуются пара малиновых засосов. Крадучись, он проберётся извилистыми коридорами, опасаясь быть кем-либо замеченным. Выйдет из старого, хранящего множество чужих тайн здания, и обернувшись напоследок, увидит, что лишь в одном окне горит свет… Едва заметно улыбнётся – и тихо уйдёт в корпус абитуриентов, в свою комнату… наконец отдыхать. День был слишком длинным. Слишком много принято решений. Верных… неверных… Время покажет...
А свет в мастерской Кастора не погаснет всю ночь. Усталый, но довольный епископ до самого утра будет мастерить куклу с лицом Хакурена.

@темы: Character: Castor, Character: Frau, Character: Labrador, Character: Teito, Character: Hakuren, Фанфикшн, R, Слэш

---

Extra chapter

[arigab]

Любителям нястребов

Hyuuga vs. Konatsu и Kuroyuri and Haruse сканы на китайском
перевод на английский Hyuuga vs. Konatsu Kuroyuri and Haruse

07 Ghost Speed Ster
Если я правильно поняла, то это про маленького Фрау.
Сканы на японском можно взять тут Перевод на английский я пока что не нашла

@темы: Манга на английском, manga raw

---

[arigab]

глава 57 - Capella на onemanga

@темы: Манга на английском

---

фанарт

[Rikki Tyki Tavi]

Специально для поклонников Аянами.
Автор живет здесь и на тегаки.

+18

@темы: Character: Ayanami, Character: Hyuugar, Арт, Ссылки

---

Ничего оригинального, просто ещё один фанфик

[Ria Yue]

Название: "It's lonely road"
Автор: Я - [J]Ria Stranger[/J] (RiaYue)
Бета: отсутствует по причине несуществования
Рейтинг: Как обычно - PG
Жанр: и снова агнст
Предупреждения: POV Капелла, ООС (или моё персональное видение персонажей)
От автора: Капелла рассказывает о себе спустя несколько лет после расставания с Тейто и Фрау

о том, чего не было

Мама, я прошёл долгий путь. Дорога, уготованная мне, была трудной. Но, оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что не жалею ни о чём сейчас. В прошлом, когда я смеялся и плакал, в мире, раскрашенном в миллиарды цветов теми двумя, моя жизнь была удивительной. Сколько же воды утекло с тех пор, как мы расстались? Мне уже восемнадцать. Совсем чуть-чуть осталось до того момента, как я закончу академию. Я живу без них - мне так трудно поверить в это, мама. Кажется, они всегда рядом со мной, наблюдают откуда-то сверху... Это так странно. А ты помнишь их, мама?
Ты помнишь, несколько лет назад мы с тобой переехали сюда, в столицу Баргбургской империи? Будучи тяжело больной, получить необходимую помощь ты могла лишь здесь. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к здешней атмосфере. Постоянное напряжение словно верный спутник этого города. Я волновался, что подобное окружение не пойдёт тебе на пользу, но ты постоянно, без устали, продолжала повторять, что всё будет хорошо. "Должно быть, это действительно так", - думал тогда я, глядя на твою уверенную улыбку, и постепенно успокаивался.
Пока мы только обустраивались в новом доме, у нас было много хлопот. Я не переставал удивляться тому, откуда у тебя столько сил! Сутками напролёт ты хлопотала по дому, совсем не щадя себя и своё слабое тело. Я так же делал всё возможное, но во многих делах я чувствовал себя совершенно бесполезным. Лишь упрямство не позволяло мне отчаяться. Такие мелочи... С каких пор я стал столь раздражительным.
Но, к счастью, нам очень повезло с соседями. Через дорогу жила семья, что всячески поддерживала нас, оказывая различного рода помощь. Воистину, они просто прекрасные люди. После расставания с Тейто, хотя я и хранил с трепетом все те знания, которыми он поделился со мной, и всё же долгое время я не мог поверить, что могут в этом мире жить настолько добрые люди. Девочка из этой семьи была моей ровесницей. Мы быстро нашли общий язык и подружились. Она любила цветы и всегда с восторгом рассказывала о своём брате, отбывающим службу в каком-то отряде, наименование которого я забыл в ту же секунду, как услышал имя: Микаге.
После я долгое время избегал общения. Ты, не спрашивая ни о чём, не говоря ни слова, просто была рядом. Не знаю, понимала ли ты действительную причину того моего состояния, когда я сам не был способен точно охарактеризовать свои чувства. Но я благодарен тебе за поддержку. Молчание было необходимо мне, чтобы понять самого себя. Сейчас я думаю, что то было лишь моим эгоизмом, попыткой ревности к тому, кого я знал лишь по чужим словам, по мучительно тоскливым взглядам, по слезам, украдкой пролитым на подушку. Даже будучи маленьким мальчиком, верящим в чудеса, я понимал, что мёртвых невозможно вернуть. Непреложная истина, единственная, нерушимая. Есть вещи, которых невозможно избежать и невозможно изменить - они предначертаны каждому судьбой. Но сама встреча мной Тейто и Фрау сама по себе уже была невероятной, невозможной настолько, чтобы быть названной судьбоносной. И разве тогда, да и сейчас, я не желаю того же?! Я бы многое отдал за исполнение этого желания – вернуть к жизни умершего.
Моя ненависть к тому, кто по-моему убеждению был ответственным за исчезновение Тейто была воистину глупейшим чувством, испытываемым мной. Безумие, словно сделка с Кор. Я в полной мере осознал это после того, как нас навестил Хакурен, оказавшийся в Баргбургской столице по делам церкви. Он говорил откровенно, жёстко, не боясь задеть мои чувства, не заботясь о моих запальчивых аргументах, выкрикнутых со слезами на глазах. Во многом лишь благодаря его словам я понял, какую ошибку совершил, позволив ненависти поселиться в своём сердце. В ту ночь я просил прощения, глядя на луну, шепча что-то в полудрёме. А наутро ты сказала, что я плакал во сне.
Но всё вернулось на места, лишь когда я встретился лицом к лицу с Ним, тем человеком, жизнь которого Тейто обменял на свою собственную. Здороваясь со мной, своим новым соседом, он широко, сердечно улыбался. Эта была такая красивая лучезарная улыбка, готовая дарить радость каждому. Но его глаза не могли обмануть столь же искусно. Глаза Микаге до краёв были наполнены болью, горькой, притупившейся от времени, но неизменной. Кого он пытался обмануть? Он всегда улыбался. Словно дав кому-то однажды обещание, которое поклялся исполнить: не переставать улыбаться и простить... Интересно, они встретились там, в чертогах Бога?
Ты медленно, но верно шла на поправку. А я же решил поступить в академию вместе с сестрой Микаге и стать врачом. Это желание было настолько велико, что на некоторое время я и думать забыл о своих прежних переживаниях. Отнюдь, думаю, я с уверенностью могу сказать, что в то время я был счастлив. В моей душе словно что-то расцветало, и день за днём я ощущал, как какое-то новое чувство рождалось внутри меня. Я жил, понимая, что каждый прошедший день оказывался в прошлом и все прожитые мною годы только воспоминания, поддёрнутые пеленой былых тревог. Время проведённой мною с Тейто и Фрау казалось мне таким далёким и таким коротким по сравнению с другими событиями моей жизни. Среди которых, к примеру, была и свадьба Хакурена с принцессой. Всё реже я вспоминал о них, не смотря на то, что именно они были теми, кто изменил мою жизнь. Я вспоминал их иногда по ночам, в то время, когда бессонница не давала мне уснуть. Я словно видел перед собой тёмный коридор одной дешёвой гостиницы, в которой однажды мы остановились. В тот раз меня так же мучили кошмары, я проснулся в холодном поту, один в занимаемом нами номере. Только Микаге лежал рядом на смятой постели, ещё помнящей чужое тепло, пытаясь сохранить его своим маленьким тельцем. Тогда я, встревоженный, встал с постели и босиком на цыпочках прокрался к двери и вышел в коридор, думая, что Тейто и Фрау могли быть внизу, в баре, обсуждая дальнейший маршрут. Тогда я едва не сделал шаг, что мог выдать моё присутствие. Они были здесь, в тусклом свете, струящемся с улицы в окно, я видел две тени, два чёрных силуэта. Я вздрогнул, услышав голос Тейто, взволнованный, дрожащий. В нём и страх, и гнев и я не мог понять, почему он говорил так. Я едва мог разобрать слова.
- Почему?.. Ты снова рисковал своей жизнью. Зачем ты делаешь это? - Тейто схватил Фрау за ворот плаща, заставляя смотреть в своё лицо.
- Это моя работа, - голос Фрау, как обычно, спокойный и вкрадчивый и, совсем как всегда, так умело скрывающий за своим равнодушным тоном правду. И только в мгновенно вспыхнувшем свете от зайфона я сумел разглядеть его лицо, не позволив себе зажмуриться. На одно мгновение в его глазах появилось удивление, согнавшее маску холодной сдержанности. И вдруг черты его лица смягчились. Оседая на пол от удара, он с горькой нежностью наблюдал за Тейто, что, содрогаясь всем телом, тихо плакал сидя у него на коленях, всё так же сжимая воротник его пальто. Фрау прижался спиной к стене, взглянув куда-то прочь, куда-то далеко-далеко. Ночная тишина нарушалась лишь тяжёлым дыханием Тейто. Мне хотелось выйти из своего укрытия, но мои ноги, словно бы потеряв всякую чувствительность, не давали мне двинуться с места. Неискренняя грустная улыбка исказила уголки губ Фрау. Если бы он мог, то наверняка закричал бы, но его спокойный, тихий и усталый голос показался ещё более жестоким.
- Тебе значит умирать можно, а мне нельзя?
- Ты ведь уже мёртв, - Тейто не кричал. Его шёпот едва различался мною. - Почему все дорогие мне люди умирают. Я хочу быть с тобой всегда, везде... И в смерти тоже… Со всеми вами.
Вздрогнув, Тейто поднял лицо. И Фрау наклонился к нему. Так близко, так страшно, так, как если бы это была их тайна, единственный, их маленький общий секрет, о котором никто и никогда не должен был узнать.
Я вернулся в комнату, забыв о пугающем сне. Прижимая Микаге к груди, я заснул. Утром Тейто разбудил меня и, словно ничего и не было, мы продолжили свой путь.
Это воспоминание каждый раз врывается в моё сознание. В то время я, увлечённый новыми приключениями, почти что забыл это происшествие. Но сейчас оно для меня словно ключ к пониманию их мятежных душ. Если бы сейчас я впервые встретил их, то никогда бы не поверил в то, что Тейто и Фрау практически ничего не знающие друг о друге люди, знакомые не так давно. Мне всегда казалось, что они уже вечность вместе, путешествуют по миру - двое: ангел, спустившийся с небес и его проводник. Я видел их со стороны, видел то, что они прятали друг от друга. И я даже видел, как каждый раз при вынужденном расставании Фрау умирал медленной смертью. Я видел взгляд, брошенный Тейто украдкой на Фрау, и его нежную улыбку. Кем они были, часами погружённые в раздумье, словно заснувшие одним сном на двоих? Кем они были в тот момент, когда я застал их в коридоре? Я не знаю... А кому это известно наверняка? Богу ли? Может, разве только, Микаге.
Как бы то ни было, но рядом ними, я словно постоянно держал в руках слово любовь, такое мягкое, нежное, тёплое. И, наверно, иногда мне было страшно находиться рядом с ними, но даже в те редкие мгновения я почему-то был уверен, что крепче тех уз, что соединяют их, нет ничего иного во всём мире. И даже мира нет, по сравнению с их желаниями. Что для них судьба, что для них смерть? Песчинка на их дороге. Как и я...
Мама, я прожил долгую жизнь. Узнав столь многое, уверен я лишь в одном: где бы они не были - они вместе. Люди, ставшие святыми, ангелы павшие с небес. А ныне - призраки, потерявшие покой. Без слов, без чувств, без сердец, духи, не знающие сна. Это их плата всевышнему за исполненное желание... Каким же оно было?..
Они были счастливы за секунду до того, как потеряли всё?
Мама, я вижу их... Они всегда наблюдали за мной. И сейчас... Я закрываю глаза...

@темы: Character: Frau, Character: Teito, Character: Other, Фанфикшн, Слэш, PG-13

---

фанфик

[consigliori]

Название: Забота
Автор: сonsigliori
Фэндом: ghost 07
Герои: Аянами, Кацураги
Рейтинг: PG
Саммари: вид спящего Аянами пробудил дремлющий доселе где-то на периферии сознания отцовский инстинкт Кацураги и что из этого в итоге вышло

Забота, к которой не так просто привыкнуть. Особенно, если ты не знал, что это такое, на протяжение всей своей жизни. Эта забота обволакивает, словно густой сироп, заставляя забыться и… забыть, что ты всего лишь инструмент в руках всемогущей сущности…В конце концов, ты – это ты, и ты, что ни говори, человек. Вернее, какая-то часть тебя. И эта часть отчаянно нуждается в тепле и поддержке.
Он снова уснул прямо за рабочим столом. А что делать, работы ведь невпроворот. Это майору хорошо, ему бумажную рутину есть, кому спихнуть. А у самого командующего до сих пор нет беглайтера.
Аянами усмехается, обнаружив себя укутанным в теплый, горчичного цвета, плед. Кто-то не побоялся позаботиться о нем подобным образом? Интересно, что это за смельчак.

Первое, что видит Аянами, это изящные длинные пальцы, аккуратно разглаживающие складки на пледе. Даже не верится, что это пальцы военного. Настолько мягко и бережно они прикасаются к ткани. Несколько завороженный действием, Аянами не сразу переводит взгляд на их обладателя.
Он скользит взглядом по форме. Его догадка подтвердилась, этот кто-то из штаба. Причем кто-то не ниже капитанского ранга, о чем красноречиво свидетельствует бронзовый эфес шпаги на поясе.
- Хм…Вы так неожиданно проснулись, Аянами-сан. Мне, право, неловко.
Приятный баритон с легкой хрипотцой выводит командующего из состояния оцепенения. Он уже слышал этот голос.
- Полковник Кацураги?
В темно-карих глазах промелькнула смешинка.
- Удивлены, генерал?
Аянами удивлен. Настолько, что ему нечего сказать. Ну надо же, полковник! Только вот зачем ему все это?
- Поздней осенью ночи становятся прохладнее, но отопление включают только зимой. Заработать простуду, оставаясь здесь на всю ночь, не стоит особого труда. Не знали?
Немного укоризненный взгляд и тонкая линия сжатых губ говорят сами за себя.
- Я просто не задумывался над этим, - честно признался Аянами. Он и вправду не думал об этом. Первостепенным для него было закончить дела. Остальное – не важно. – Но все равно, спасибо за беспокойство.
Кацураги задумчиво покачал головой.
- Кажется у вас нет беглайтера, генерал?..

Молодость амбициозна. Полковнику ли это не знать. Когда ты молод, ты не задумываешься о последствиях, не думаешь, к чему конкретно приведут твои действия. Ты плюешь на свое здоровье, работая как угорелый, стараясь быть замеченным высшими чинами. Выполняя всю грязную работу за тех, кто в конечном итоге снимает все сливки, прикрываясь рангом и положением. Гонишься за химерой, думая, что уж ты-то действительно что-то изменишь и переделаешь.
Молодость – это наивность, которая проходит с возрастом.
Когда Кацураги заходит за докладом, то видит молодого генерала, заснувшего за бумагами. Спящий Аянами кажется совсем мальчишкой. Полковник насмешливо хмыкает. По крайней мере, съехавшая набок фуражка и умильное сопение суровости генералу точно не добавляют. А ему ведь только немного за двадцать…
Твоему нерожденному сыну тоже могло быть немного за двадцать. При условии, что ты бы обращал внимание на что-то еще кроме армии.
Полковник резко разворачивается и уходит. Он направляется в сторону казарм. За пледом.
С возрастом приходит понимание истинных ценностей. Поэтому ты и предлагаешь собственную кандидатуру в качестве беглайтера молодому генералу. Зная, как нелепо это будет выглядеть со стороны. Но ты уже не молод, и поэтому тебя в последнюю очередь волнует, что об этом подумают и скажут другие. Главное, тебе будет о ком заботиться и кого защищать.

@темы: Character: Ayanami, Джен, Фанфикшн, Character: Katsuragi, PG-13

---

eще один фик

[consigliori]

Название: Чаепитие
Автор: сonsigliori
Фэндом: ghost 07
Герои: Аянами, Хьюгар, Кацураги, Куроюри, Харуз
Рейтинг: PG-13
Примечание: Конацу нет, так как он на очень важном задании) просто мне лень про него писать

Чаепития в команде “Черных ястребов” стали традиций с приходом Кацураги. Ровно в полдень полковник собирал всех за небольшим круглым столом. Обычно он готовил легкий полдник и заваривал различные сорты чая. Сегодня – четверг, поэтому в белых фарфоровых чашках настаивается ароматный каркадэ.
- Ммм, - потягивает Хьюгар, - такой насыщенный красный, что кажется, в этих чашках кровь!
Кацураги слабо улыбается.
- Как всегда кравожадны, майор. Это ванильное печенье должно вас усмирить, - он небрежно кидает печенье в виде кошачьей морды Хьюгару через стол. Последний ловит его зубами. На что Куроюри радостно хлопает в ладоши, заезжая локтем Харузу в глаз. Лейтенант нервно сглатывает, но вида не подает. Аянами, молча, с видимым блаженством отпивает чай.
- Аянами-сама, а ведь из майора вышла бы неплохая собачка!
Задорные искры в глазах Куроюри настраивают командующего на игривый лад.
- А ведь точно, Хьюгар, - Аянами задумчиво вертит в руках печенье, - побудешь цирковой собачкой на время? Поймаешь таким же образом то количество печенья, которое я тебе кину, не причиняя ущерб столу и всему тому, что на нем находится?
- И тем, кто за нем сидит, - со смешком добавляет Кацураги, подливая чай командующему.
- Смотря, что мне за это будет, Ая-тан! – Хищная улыбка майора не вводит Аянами в заблуждение, но командующий не собирается отступать. Состояние физической подготовки отряда он тоже не прочь проверить.
- Поймать их будет не так уж легко, Хьюгар, - Аянами прикидывает траекторию полета печенья и кидает его вверх. – Но ты же тренированный пес.
- Если что, платить будешь натурой, Ая! – читает по губам командующий.
Кацураги довольно щурится, наслаждаясь атмосферой спокойствия и гармонии. И нет ничего страшного в том, что вскоре у Куроюри от количества съеденного печенья заболит живот, под глазом Харуза нальется лиловым синяк, форма Хьюгара будет слегка изодрана, а на чувствительной коже Аянами появятся неэстетичные засосы. В конце концов, все это будет потом. А сейчас можно спокойно наслаждаться чаепитием.

@темы: Character: Ayanami, Character: Haruse, Character: Hyuugar, Character: Kuroyuri, Фанфикшн, Character: Katsuragi, Слэш, PG-13

---

Авы

[Морница]

07-Ghost 10
Kuroshitsuji 6
Все подряд 21
1.2.3.
остальное

@темы: Character: Frau, Character: Kuroyuri, Character: Labrador, Character: Teito, Character: Hakuren, Аватары

---

[Mirella-san]

Сканы:





P.S.гомен,если что-то уже было^^'

@темы: Character: Ayanami, Character: Castor, Character: Frau, Character: Hyuugar, Character: Labrador, Character: Teito, Официальный арт

---

фанарт от eremrus

[Rikki Tyki Tavi]

много Аянами/Тейто и неко-Тейто.
возможно, когда-то этот арт был на сообществе, но многие ссылки уже не работают, так что выкладываю:

+44

@темы: Character: Ayanami, Character: Frau, Character: Hyuugar, Character: Kuroyuri, Character: Teito, Character: Hakuren, Арт

---

[heavenly psycho]

а. да. я забыл. х)
Глава 56. The Neverending 1st Day Mangafox.
Обсудим-обсудим?о.о

@темы: Манга на английском

---

из календаря

[Mirella-san]

листочек календаря за сентябрь с персонжами 07-Ghost:


P.S.взято с Минитокио^_^

@темы: Character: Castor, Character: Frau, Character: Labrador, Character: Teito, Character: Hakuren, Официальный арт

---

Арт

[izja]

@темы: Character: Frau, Character: Mikage, Character: Teito, Character: Hakuren, Официальный арт

---

Покер.

[Тайо]

Название: Покер
Автор: Тайо
Бета: Brother Mattias
Фэндом: 07 Ghost
Герои: Аянами, Хьюгар, Кацураги. Фоном - Харуз, Мироку.
Рейтинг: РG-13
Жанр: юмор
Саммари: азартные игры в штабе.

- Нэ, Ая… - уже дежурно тянет Хьюгар, строя на столе укрепления из карандашей.
- Да.
- Нэ, Ая! – майор воспрял духом и выглянул из-за «пограничного поста». – Пять часов.
- Да, майор.
- Нэ, Ая. Пятница. Рабочий день до шести…
- Да, майор, - Аянами был неприступен наподобие тех самых приграничных застав в десятом районе.
- Нэ, Ая… Кацу, да скажи ему! – не выдерживает всегда оптимистичный брюнет.
- Во-первых, меня зовут Кацураги, - тоном филина Гуамоколатокинта* произносит сидящий в углу комнаты с кипой бумаг мужчина. – Во-вторых… - он машинально проводит по усталым глазам, - майор, вы могли бы найти для себя занятие поглобальнее, нежели макеты оборонительных сооружений.
- А в-третьих? – коварно интересуется Хьюгар.
- А в-третьих, - полковник все же открывает глаза и смотрит на непосредственное начальство, делающее вид, что его тут нет. – Аянами-сама, мы с майором заключили пари.
- Вот как, - так же холодно и вежливо отзывается командующий. – И какова же причина того, что вы делитесь со мной столь сокровенным знанием?
- Понимаете, Аянами-сама… - полковник подравнивает стопку листов. – Если выигрывает майор Хьюгар, то, к прискорбию моему, следующую неделю я буду вынужден провести без кофе.
- А если выигрываете вы, полковник?
- В этом случае – о, Аянами-сама, конечно же, если вы не сдадите позиции и не снизойдете до милосердия к вашим подчиненным – то месячные отчеты за весь отдел пишет майор.
Аянами на полминуты представил размер бедствия.
- Это неприкрытый шантаж, полковник.
- Так точно, Аянами-сама.
- Это не штаб, а команда профессиональных террористов, по которым плачет военный трибунал.
- Так точно, Аянами-сама.
Из ящика стола на колени майору приземляется две нераспакованные колоды карт.
- Нэ, Ая! Ты лучший.


При всех своих достоинствах варсфайли не обладали только одним. Они не могли двигаться со скоростью света… Впрочем, как с удивлением отметил вошедший в кабинет за 20 минут до окончания рабочего дня Аянами, они даже не попытались. Даже не попытались прикрыть карты на столе псевдоотчетами. Или, на худой конец, сгрести всю колоду в корзину для бумаг. Нееет. Вместо этого на вошедшего командира поднялись три пары преданных глаз. Ладно. Две пары. Лейтенант Харуз от стыда взгляд поднять не смел. Но и карты тоже не выбросил…
- Как это понимать? – тон Аянами грозил заморозить даже цветы на окне.
- Покер, командующий.
Слово было незнакомым. И никаких ассоциаций не вызывало. Аянами нахмурился еще сильнее.
- Значит, покер.
- Так точно, командующий.
- Между прочим, при появлении старшего по званию офицерам положено хотя бы встать с места.
Три мгновенно выросших соляных столба.
- Полковник Кацураги, вы находитесь в штабе или в казино?
- В штабе, командующий.
- Майор Хьюгар?
- Нэ, Ая, в штабе, - Хьюгар подавил тяжелый вздох.
- Лейтенант Харуз?
- В штабе, сэр, - вполголоса проговорил юноша. Кстати. Исполнительного и неглупого порученца стоило бы заизолировать от тлетворного влияния двух образчиков… далеко не офицерского поведения во всем, что касалось азартных игр.
- Тогда, вероятно, вы так тонко мне намекаете о желании совершить экскурсию в карцер?
- Никак нет, сэр, - на сей раз офицеры ответили почти хором. Аянами мельком покосился на стол, на котором были рассыпаны разноцветные леденцы, но не было даже мелких монеток. Данное обстоятельство пока радовало.
- Карты – убрать. Оружие – сдать. И в карцер. Всем троим.
Иногда Аянами задумывался, что как-то неровно он занимается моральным обликом своих офицеров.
- Вот черт.
Командующий развернулся на каблуках.
- Вы что-то сказали, полковник Кацураги?
- Вот черт, командующий.
- И что это означает?
- Вы перебили каре на королях.
Майор издал какой-то странный, но благодарный взмявк, а Аянами еще раз подумал о моральном облике своих офицеров. Но, будучи человеком любопытным, поинтересовался:
- А что такое «каре»** ?...


- Нэ, Ая, бросай отчеты, пойдем играть.
- Карты, надо понимать, уже крапленые? – по тону командующего и не понять, делает он выговор или шутит. Но Хьюгар научился угадывать по выбору слов…
- Нэ, Ая, как ты можешь?!... – деланно возмущается он.
- У меня не штабные офицеры, а профессиональные шулера.
- Так точно, Аянами-сама. Вы идете?
- Да. А что получает победитель?
Кацураги пожимает плечами, майор сосредоточенно грызет леденец. Харуз на правах младшего вообще не поднимает головы.
- Хорошо. Что выполняет проигравший?
Майор ухмыляется и выразительно показывает под стол.
- А так же выполняет все желания остальных, - добавляет он, жмурясь и поправляя очки.
- Все желания остальных, не вылезая из-под стола? – в голосе самого невозмутимого офицера в команде Аянами появляется сарказм, а Хьюгар, осознавший, насколько двусмысленны его слова, хмыкает.
- Естественно.
Недоуменный вид лейтенанта Харуза, по очереди посмотревшего то на ухмыляющегося Хьюгара, то на невозмутимо прикуривающего Кацураги, в очередной раз наталкивает командующего на мысль, что общение юноши с этими двумя давно пора резко ограничить.


- Кажется, часом ранее я говорил, что в моем штабе служат профессиональные шулера.
- Так точно, Аянами-сама.
- Я укрепился в своем мнении…
- Нэ, Ая, давай фуражку подержу.
Проигравший хмыкает, в полной уверенности, что мгновением позже фуражку с его головы заберет полковник. О некоторой специфической слабости Кацураги к военной форме ему прекрасно известно, но Аянами делает вид, что находится в блаженном неведении.
- Развлекайтесь, - произносит он, усаживаясь на паркете, скрестив ноги и острожно выпрямляясь. Оказывается, высокие столешницы могут быть довольно-таки радующим фактором. Сидеть под столом, низко наклонив голову, чтобы не удариться, было бы во сто крат хуже.
- Хммм… - первым не выдерживает майор, который вытягивается на столе и, свесившись, заглядывает в «домик». – Кис-кис?
- Мяу, - мрачно отвечает Аянами, мысленно обещая в следующий раз проверять рукава подчиненных. И не только рукава.
- Собака?
- Лошадка?
- …
- Это штаб или казино?! – громыхает от порога бас ректора Мироку. Офицеры мгновенно вытягиваются по стойке «смирно», а их командир выбирается из укрытия с чувством страшного déjà vu. Ректор молчит три минуты, созерцая настенные часы, возвещающие, что до конца рабочего дня остается еще десять минут, разбросанные на столе карты, несколько помятого Аянами…
- Сдать оружие. Все – в карцер, - наконец произносит ректор и поворачивается, чтобы уйти. Кацураги чуть усмехается и нарочито досадливо сбрасывает на стол пять карт.
- Жаль, роял-флеш выпадает раз в десятилетие.
Мироку останавливается на пороге, некоторое время вполоборота рассматривает младшего по званию.
- Извольте объясниться, полковник Кацураги. И – что такое роял-флеш***?...


* Гуамоколатокинт - филин из цикла книг А. М. Волкова о Волшебной стране и Изумрудном городе. Терпеть не может, когда сокращают имя, однако соглашается на "Гуамоко" вследствие того, что его хозяин - Урфин Джюс - вечно путается, пытаясь произнести полное имя филина.
** Каре (англ. four of a kind, quads — «четыре одинаковых») - комбинация, в которой четыре карты одного достоинства. В данном случае - короли.
*** Роял-флэш (англ. royal flush — «королевская масть») - комбинация, в которой пять старших (туз, король, дама, валет, десять) карт одной масти.

PS: все-таки приклеился перевод "Аya-tan" как "Нэ, Ая!". Но так подходит стилю речи Хьюгара!

@темы: Character: Ayanami, Character: Hyuugar, Фанфикшн, Character: Katsuragi, Слэш, PG-13

---

Мой скромный вклад в сообщество^^

[consigliori]

фанфиков по ghost 07 удивительно мало, вот и написала свой.
Название: Точка зрения
Автор: сonsigliori
Фэндом: ghost 07
Пэйринг: Аянами, Хьюга, Кацураги
Рейтинг: PG-13
Примечание: описание сложных взаимоотношений черных ястребов)

Ненавижу. Эту бесшумную походку. Близорукие глаза. Подобострастную улыбку офицера Кацураги.
- Все готово, Аянами-сан.
Сдержанный поклон. Сухой кивок. Наверное, нелегко лебезить перед человеком, старшим тебя по званию, но младшим почти на двадцать лет.
- Хорошая работа, Кацураги-сан.
Как всегда выдержанный тон, только вот майора Хьюгу этим не проведешь. Аянами восхищается этим человеком. Кацураги. Своим подчиненным. Наверняка, его опытом и выдержкой и…Хьюга чуть не скрипит зубами от злости. Его чертовым дипломатическим талантом. Еще бы, в их команде подобным может похвастаться только он. Как же бесит…
- Что-то не так, Хьюга-сан?
Натыкаюсь на выражение лица опытного игрока в покер. Абсолютно ничего не выражает. Чертова статуя! Вот только…Хьюге показалось, или в темно-серых глазах офицера мелькнула усмешка?..
- Ничего, - коротко выдохнул Хьюга, незаметно для всех стискивая ножны катаны.

Кацураги питал к армии противоречивые чувства. Он никогда не чувствовал себя полностью в своей тарелке. В основном, он занимался рутинной бумажной работой. Вот куда уходил его истинный талант. В написание нудных и подробных отчетов для нерадивого в подобных делах начальства.
Он до сих пор клял себя за принятое двадцать пять лет назад решение. Ведь он совсем не хотел становиться военным. Если бы не этот человек…
Мироку…до сих пор обида на ректора отзывалась в Кацураги каждый раз, когда они виделись на очередном собрании. Все из-за него.
Когда Кацураги узнал, что Аянами ученик ректора, он сделал все, чтобы попасть в его отряд.

- Аянами-сан, вызывали?
Кацураги не спеша приближается к генералу.
- Ваш доклад, Кацураги-сан.
- Ах, доклад, говорите…Хм, где же он?..
Кацураги подошел почти вплотную к Аянами. Тот лишь чуть нахмурил брови.
Конечно, небось, ожидал устного донесения. К хорошему ведь быстро привыкаешь, нэ? Кацураги мысленно показал генералу язык.
- Где-то здесь был, - он вытаскивает из кармана небрежно свернутую в трубку бумагу. Молча протягивает генералу.
“Ну как тебе, Ая-чан?..”
Аянами делает, что выходка офицера его ничуть не удивила. Лишь усмехается и…поднимается. Он перехватывает бумагу, слегка касаясь пальцев Кацураги.
- Мы его позже обсудим, - Кацураги вопросительно всматривается в раскосые фиалковые глаза.
- Кацураги-сан.
Мимолетная улыбка генерала. Более чем достаточно для Кацураги, чтобы понять, что от него хотят сейчас. Ну, пока все идет по его плану.
Кацураги хмыкает и притягивает Аянами к себе.
- А вам не говорили, что у вас хороший вкус, Аянами-сан?..

Этот человек не может не притягивать Аянами. Все, что мало-мальски связано с адмиралом вызывает в Аянами жгучий интерес. И Кацураги не стал исключением. Интересно, что же в нем так восхищало и злило ректора?
Губы Аянами непроизвольно складываются в улыбку, когда его требовательно притягивают к себе.
“Неужели, все так просто…ректор?”

@темы: Character: Ayanami, Character: Hyuugar, Фанфикшн, Character: Katsuragi, Слэш, PG-13