Название: -
Исполнитель: Хосино Юки
Получатель: .Лейтенант.
Размер: мини (1 121 слово)
Персонажи: Аянами, Хьюга
Жанр: повседневность, зарисовка
Рейтинг: G
Achtung: очень сложные предложения
По заявке: №2 "Аянами, Хьюга. - Переживания генерала, когда лейтенант ушел в одиночку на задание"
Хьюга убыл на задание стылой ветреной ночью, убыл в гордом одиночестве – отчасти потому, что задание требовало быстроты и скрытности исполнения, отчасти потому, что текущая бумажная рутина требовала рабочих голов и рук, зато отсутствие неспособного к многочасовой возне с документами лейтенанта на ней никак не сказывалась. В качестве напутствия Хьюга получил от Аянами прицельный пинок по почкам, вырвавший его из сладких объятий сна за четверть часа до взлёта корабля, и лаконичное, но всеобъемлющее описание того, что с ним будет сделано, если он опоздает на посадку. Однако вскоре гнев Аянами поостыл, а потом исподволь превратился в невнятное лёгкое беспокойство.
К середине обеда ввиду полного отсутствия новостей Аянами вынужден был признать, что начинает беспокоиться всерьёз.
Нет, он, конечно, может залезть Хьюге в голову и посмотреть, что творится вокруг, – но и только. Аянами подавил в себе это желание, отчасти потому, что не хотел давать Хьюге повода для неостроумных шуточек, выдав своё беспокойство, отчасти потому, что всегда был шанс угодить с визитом в самый неподходящий момент, например, в разгар боя. Перехватить контроль над телом лейтенанта будет весьма и весьма проблематично – у него сильная воля, и он вовсе не расположен к тому, чтобы в его череп наведывались, как к себе домой – когда заблагорассудится; к тому же, Аянами спокойно и твёрдо признавал, что его собственное умение обращаться с клинком уступает смертоубийственному таланту Хьюги. Как же не хватало сейчас одной-единственной невесомой нити, более прочной, чем сталь, хоть и невидимой глазу обычного смертного! Нити, что связывает судьбы сильнее, чем любые договоры, обязательства и отношения…
Алая точка чужой жизни непрерывно мигала на тёмном мониторе его сознания, как мигает сигнал-маячок на дисплее авиадиспетчеров военного аэропорта, обозначая приближение корабля, но это ещё ровным счётом ничего не значило: в любой момент она может исчезнуть, и тогда сделать что-либо будет уже невозможно.
Аянами слишком хорошо помнил, как такая же точка жизни мигала в его сознании, когда Юкикадзе с широко распахнутыми руками стоял перед ним, закрывая собой от того, чему не суждено было случиться в тот день, а через секунду уже лежал у его ног с развороченной прямым попаданием зайфона грудной клеткой, и алая точка, судорожно дёрнувшись, угасла прежде, чем он успел издать хоть звук.
Аянами встал и прошёлся по кабинету, мельком бросил взгляд за окно, на редкий пролетающий снег и сонное серое небо. Внизу, почти напротив окна командующего, группка старших офицеров, сгрудившись у подветренного угла, устроила обеденный перекур, добавляя к уже имеющимся на небе тучам свои собственные крохотные облачка.
Аянами презирал человеческие слабости, которые люди склонны оправдывать тем, что они де помогают им переносить жизненные невзгоды, и презирал тех, кто пользовался этим оправданием: и тех, кто топил свою слабость в клубах табачного дыма или бокале с вином, и тех, кто проводил бессонные ночи в злачных заведениях, испытывая терпение Зехеля за игорным столом, или размениваясь на шлюх. Что бы ты ни делал, ты всё равно останешься слабым, если тебе не хватает воли и твёрдости духа перенести все каверзы жизни без разрядок и допингов. Аянами усмехнулся уголком губ и потянулся за десятой за день чашкой кофе: его слабостью неожиданно оказалась привязчивость к самым верным своим соратникам. Мог бы – делал бы всё сам, без помощников, но в том и ущербность человеческого бытия, что в одиночку ты не можешь практически ничего.
Он волновался, хоть и посмеивался – пока ещё посмеивался – над собственным волнением. Пробежала-просочилась даже жалкая, как погубленная душонка последнего мелкого ничтожества, мыслишка: а может, у страха глаза велики, и задание оказалось не таким уж сложным и опасным? А может...
Аянами усилием воли приказал себе обойтись без лживых банальностей: Чёрным Ястребам лёгких заданий не дают. Незачем ворошить гнездо варсфайлей, если можно обойтись ротой солдат, парой-тройкой специально обученных боевых рабов или налётом авиации. И это вполне разумно и справедливо.
Ровно в четырнадцать часов принесли дневную почту, и Аянами с некоторым облегчением ухватился за возможность с пользой провести время, не скатываясь в ведение бессмысленных мысленных диалогов с самим собой и не приобщаясь тем самым к ещё одной людской слабости – страху перед одиночеством. Отсутствие бестолковой говорящей мебели, коей обыкновенно являлся Хьюга, резало глаз, но совершенно определённо не могло послужить уважительной причиной халатного исполнения служебных обязанностей или уподобления старым развалинам командного состава, часто использующим в своей речи выражения вроде: «И тут я сказал себе…».
Дневная почта не содержала никаких новостей относительно текущего положения дел Хьюги, зато помимо привычных распоряжений, аналитических записок, запросов и прочего содержала некоторое количество легкомысленных открыток разной степени пошлости и аляповатости, а также некоторое количество шоколада в виде вычурно упакованных кондитерских плиток и конфет самых разных марок. С минуту Аянами с недоумением созерцал это безобразие в собственной почте, прежде чем память и календарь сжалились над ним и напомнили о Дне Феста, в просторечии – Дне всех влюблённых. «Насколько же пустыми должны быть ваши кукольные головки, если вы додумались послать поздравление с Днём Феста командиру отряда варсфайлей», - сердито подумал Аянами, отпихивая ненужный ему шоколадный хлам на дальний конец стола. Самое странное заключалось в том, что количество шоколада и безответных любовных посланий от знатных девиц, в равной степени глупых и отчаянно храбрых, год от года не уменьшалось, скорее наоборот, из чего командующий делал неутешительный вывод о недалёком будущем нации и Барсбургской империи в целом.
Подумав ещё немного, Аянами собрал весь присланный ему шоколад и перенёс его на стол Хьюги – не пропадать же добру, да и Хьюге он явно нужнее, чем ему самому. Мерзкий червячок беспокойства на время утих, и Аянами со спокойной совестью погрузился в обожаемую работу с головой.
Прервался он лишь около шести, когда подошло время очередного совещания. Хоть в честь праздника оно и не затянулось надолго – все, кроме командующего Аянами, торопились по домам, на балы или званые праздничные ужины, - целый час жизни был абсолютно бесполезно растрачен на пустопорожние разговоры. Донесений не поступало, и Аянами понемногу начинал злиться и подумывать о том, что, если к завтрашнему утру всё останется по-прежнему, он возьмётся за профилактическую чистку армии от остолопов, не способных вовремя и подобающим образом составлять для командования простенькие доклады.
В десять вечера, когда Аянами окончательно укрепился в принятом решении, дверь его кабинета приоткрылась, и внутрь бесшумно проскользнул Хьюга.
- Всё работаешь, Айя-тан? Сегодня же праздник! – за спиной он откровенно что-то прятал, надо полагать, свою шоколадку для командующего, что же ещё.
- По-твоему, это – рапорт? – ледяным голосом спросил Аянами, чувствуя, как вьюжные тучи на душе растягивает порывистым ветром облегчения. – Почему не докладывали о ходе операции, мать вашу?!
- Не будь занудой, Айя-тан! – Хьюга беспардонно уселся на краешек его рабочего стола. Рукав порван, на щеке – плохо затянутая свежая царапина. – На корабле разнесли передатчик… Но мне было весело. А потом я еле-еле успел к закрытию кондитерской, чтобы купить тебе конфет.
«Весело» на языке Хьюги означает «неисполнимо для обыкновенного человека».
- Дай сюда, чудовище, - Аянами наигранно-сердито потянул его за лацкан шинели, заставляя почти повалиться на стол, и протянул руку к оцарапанной щеке. – Не верещи. Завтра к шести ноль-ноль мне на стол подробный отчёт, понял?
Хьюга улыбается в знак согласия сияющей улыбкой первого деревенского дурачка.
Исполнитель: Хосино Юки
Получатель: .Лейтенант.
Размер: мини (1 121 слово)
Персонажи: Аянами, Хьюга
Жанр: повседневность, зарисовка
Рейтинг: G
Achtung: очень сложные предложения
По заявке: №2 "Аянами, Хьюга. - Переживания генерала, когда лейтенант ушел в одиночку на задание"
Хьюга убыл на задание стылой ветреной ночью, убыл в гордом одиночестве – отчасти потому, что задание требовало быстроты и скрытности исполнения, отчасти потому, что текущая бумажная рутина требовала рабочих голов и рук, зато отсутствие неспособного к многочасовой возне с документами лейтенанта на ней никак не сказывалась. В качестве напутствия Хьюга получил от Аянами прицельный пинок по почкам, вырвавший его из сладких объятий сна за четверть часа до взлёта корабля, и лаконичное, но всеобъемлющее описание того, что с ним будет сделано, если он опоздает на посадку. Однако вскоре гнев Аянами поостыл, а потом исподволь превратился в невнятное лёгкое беспокойство.К середине обеда ввиду полного отсутствия новостей Аянами вынужден был признать, что начинает беспокоиться всерьёз.
Нет, он, конечно, может залезть Хьюге в голову и посмотреть, что творится вокруг, – но и только. Аянами подавил в себе это желание, отчасти потому, что не хотел давать Хьюге повода для неостроумных шуточек, выдав своё беспокойство, отчасти потому, что всегда был шанс угодить с визитом в самый неподходящий момент, например, в разгар боя. Перехватить контроль над телом лейтенанта будет весьма и весьма проблематично – у него сильная воля, и он вовсе не расположен к тому, чтобы в его череп наведывались, как к себе домой – когда заблагорассудится; к тому же, Аянами спокойно и твёрдо признавал, что его собственное умение обращаться с клинком уступает смертоубийственному таланту Хьюги. Как же не хватало сейчас одной-единственной невесомой нити, более прочной, чем сталь, хоть и невидимой глазу обычного смертного! Нити, что связывает судьбы сильнее, чем любые договоры, обязательства и отношения…
Алая точка чужой жизни непрерывно мигала на тёмном мониторе его сознания, как мигает сигнал-маячок на дисплее авиадиспетчеров военного аэропорта, обозначая приближение корабля, но это ещё ровным счётом ничего не значило: в любой момент она может исчезнуть, и тогда сделать что-либо будет уже невозможно.
Аянами слишком хорошо помнил, как такая же точка жизни мигала в его сознании, когда Юкикадзе с широко распахнутыми руками стоял перед ним, закрывая собой от того, чему не суждено было случиться в тот день, а через секунду уже лежал у его ног с развороченной прямым попаданием зайфона грудной клеткой, и алая точка, судорожно дёрнувшись, угасла прежде, чем он успел издать хоть звук.
Аянами встал и прошёлся по кабинету, мельком бросил взгляд за окно, на редкий пролетающий снег и сонное серое небо. Внизу, почти напротив окна командующего, группка старших офицеров, сгрудившись у подветренного угла, устроила обеденный перекур, добавляя к уже имеющимся на небе тучам свои собственные крохотные облачка.
Аянами презирал человеческие слабости, которые люди склонны оправдывать тем, что они де помогают им переносить жизненные невзгоды, и презирал тех, кто пользовался этим оправданием: и тех, кто топил свою слабость в клубах табачного дыма или бокале с вином, и тех, кто проводил бессонные ночи в злачных заведениях, испытывая терпение Зехеля за игорным столом, или размениваясь на шлюх. Что бы ты ни делал, ты всё равно останешься слабым, если тебе не хватает воли и твёрдости духа перенести все каверзы жизни без разрядок и допингов. Аянами усмехнулся уголком губ и потянулся за десятой за день чашкой кофе: его слабостью неожиданно оказалась привязчивость к самым верным своим соратникам. Мог бы – делал бы всё сам, без помощников, но в том и ущербность человеческого бытия, что в одиночку ты не можешь практически ничего.
Он волновался, хоть и посмеивался – пока ещё посмеивался – над собственным волнением. Пробежала-просочилась даже жалкая, как погубленная душонка последнего мелкого ничтожества, мыслишка: а может, у страха глаза велики, и задание оказалось не таким уж сложным и опасным? А может...
Аянами усилием воли приказал себе обойтись без лживых банальностей: Чёрным Ястребам лёгких заданий не дают. Незачем ворошить гнездо варсфайлей, если можно обойтись ротой солдат, парой-тройкой специально обученных боевых рабов или налётом авиации. И это вполне разумно и справедливо.
Ровно в четырнадцать часов принесли дневную почту, и Аянами с некоторым облегчением ухватился за возможность с пользой провести время, не скатываясь в ведение бессмысленных мысленных диалогов с самим собой и не приобщаясь тем самым к ещё одной людской слабости – страху перед одиночеством. Отсутствие бестолковой говорящей мебели, коей обыкновенно являлся Хьюга, резало глаз, но совершенно определённо не могло послужить уважительной причиной халатного исполнения служебных обязанностей или уподобления старым развалинам командного состава, часто использующим в своей речи выражения вроде: «И тут я сказал себе…».
Дневная почта не содержала никаких новостей относительно текущего положения дел Хьюги, зато помимо привычных распоряжений, аналитических записок, запросов и прочего содержала некоторое количество легкомысленных открыток разной степени пошлости и аляповатости, а также некоторое количество шоколада в виде вычурно упакованных кондитерских плиток и конфет самых разных марок. С минуту Аянами с недоумением созерцал это безобразие в собственной почте, прежде чем память и календарь сжалились над ним и напомнили о Дне Феста, в просторечии – Дне всех влюблённых. «Насколько же пустыми должны быть ваши кукольные головки, если вы додумались послать поздравление с Днём Феста командиру отряда варсфайлей», - сердито подумал Аянами, отпихивая ненужный ему шоколадный хлам на дальний конец стола. Самое странное заключалось в том, что количество шоколада и безответных любовных посланий от знатных девиц, в равной степени глупых и отчаянно храбрых, год от года не уменьшалось, скорее наоборот, из чего командующий делал неутешительный вывод о недалёком будущем нации и Барсбургской империи в целом.
Подумав ещё немного, Аянами собрал весь присланный ему шоколад и перенёс его на стол Хьюги – не пропадать же добру, да и Хьюге он явно нужнее, чем ему самому. Мерзкий червячок беспокойства на время утих, и Аянами со спокойной совестью погрузился в обожаемую работу с головой.
Прервался он лишь около шести, когда подошло время очередного совещания. Хоть в честь праздника оно и не затянулось надолго – все, кроме командующего Аянами, торопились по домам, на балы или званые праздничные ужины, - целый час жизни был абсолютно бесполезно растрачен на пустопорожние разговоры. Донесений не поступало, и Аянами понемногу начинал злиться и подумывать о том, что, если к завтрашнему утру всё останется по-прежнему, он возьмётся за профилактическую чистку армии от остолопов, не способных вовремя и подобающим образом составлять для командования простенькие доклады.
В десять вечера, когда Аянами окончательно укрепился в принятом решении, дверь его кабинета приоткрылась, и внутрь бесшумно проскользнул Хьюга.
- Всё работаешь, Айя-тан? Сегодня же праздник! – за спиной он откровенно что-то прятал, надо полагать, свою шоколадку для командующего, что же ещё.
- По-твоему, это – рапорт? – ледяным голосом спросил Аянами, чувствуя, как вьюжные тучи на душе растягивает порывистым ветром облегчения. – Почему не докладывали о ходе операции, мать вашу?!
- Не будь занудой, Айя-тан! – Хьюга беспардонно уселся на краешек его рабочего стола. Рукав порван, на щеке – плохо затянутая свежая царапина. – На корабле разнесли передатчик… Но мне было весело. А потом я еле-еле успел к закрытию кондитерской, чтобы купить тебе конфет.
«Весело» на языке Хьюги означает «неисполнимо для обыкновенного человека».
- Дай сюда, чудовище, - Аянами наигранно-сердито потянул его за лацкан шинели, заставляя почти повалиться на стол, и протянул руку к оцарапанной щеке. – Не верещи. Завтра к шести ноль-ноль мне на стол подробный отчёт, понял?
Хьюга улыбается в знак согласия сияющей улыбкой первого деревенского дурачка.
@темы: Мероприятия, Character: Ayanami, Character: Hyuugar, Фанфикшн
-
-
14.02.2013 в 18:05-
-
14.02.2013 в 18:29Юки, прекрасный текст, спасибо
-
-
14.02.2013 в 19:32Ria Yue, спасибо большое))